Начну другую страницу. Время - тот же 1918-ый год, вероятно, март. Мы живём уже по другому адресу, у родителей мамы - у дедушки с бабушкой. С ними ещё и прабабушка и мамины две сестры. Так что теперь нас уже не четверо, а девять человек. Был ещё и брат трёх сестёр - ИосифХаим (у евреев часто имя двойное), но он ещё до нашего въезда уехал (или послан) куда- то под Самару, где и умер (или был убит). И к большому сожалению я о нём ничего рассказать не могу, за исключением того, что он оставил в квартире чудесную библиотеку, о которой ещё будет повод рассказывать. Жильё деда - это одна из квартир большого дома, расположенного на углу безымянного переулка и хорошо известной в городе Сапожниковской улицы. Наименование улицы интересно тем, что с данной фамилией связан любопытный факт в истории культуры. Сапожников был купцом-рыбопромышленником, увлекавшимся коллекционированием произведений искусства. Искусствоведы обнаружили у него подлинник картины Леонардо да Винчи "Мадонна с цветком". Сам Сапожников и не подозревал, какое чудо он случайно приобрел. Картина по наследству перешла его дочери, вышедшей замуж за известного художника А.Н. Бенуа (в Советском энциклопедическом словаре значатся три Бенуа. Данный, вместе со своим братом.Н. Бенуа - сыновья знаменитого архитектора прошлого века.Л. Бенуа). И вот в 1914-ом году Эрмитаж приобретает эту картину в Астрахани у неё, Сапожниковой-Бенуа. Даже в масштабах Эрмитажа эта картина одна из самых ценнейших его сокровищ. Когда я смотрю на эту картину в Эрмитаже (а это было не раз), меня так и подмывает похвалиться перед рядом стоящими тем, что эта картина была моей "землячкой"; и не только по городу, но и по улице, и даже, вероятно, висела в соседнем доме так как соседний с нами дом - самый богатый на улице и был домом Сапожниковых. Вскорости после установления в городе Советской власти улица была переименована в Коммунистическую.
Мемуары Л.Я. Таненгольца
Квартира деда на втором этаже огромного углового дома. Одна сторона на Коммунистической улице, другая - на песчаном (тогда безымянном ) переулке. В квартире четыре комнаты и кухня. Основная комната, общая для всех, имеет во внешней стене дома два окна, смотрящие в переулок а по трём внутренним стенам - четыре двери. Из них в стене, противоположной окнам, входная - из передней; в левой от неё стене - две двери: в комнату мамы с папой и в комнату двух маминых сестёр,, наконец, на противоположной им, третьей стене, дверь - к бабушке с дедом. Прабабушке достались полати в проёме между общей комнатой и кухней. Для детей же, т.е. для меня и брата отдельной ( детской) комнаты не нашлось и наши кроватки разместили в общей комнате. Когда мы подросли, то для меня кроватью служил большой стол в общей комнате, а для брата - раскладушка (мы менялись!). Вот так разместились, И из этого "клана" жив сегодня один я - "последний из могикан". А остальные будут оживать в моих воспоминаниях по мере повествования о прошлом. Но для начала - о каждом из них несколько предварительных слов.
(кратко о каждом)
ОТЕЦ - Яков Абрамович Тененгольц,
ОТЕЦ - Яков Абрамович Тененгольц, родом из г. Темир-Хан-Шура (ныне Буйнакск) в Дагестане. Полагаю, что приехал он в Астрахань по сговору его и маминых родителей. Свадьба состоялась в 1910-м году и новая семья нашла квартиру в доме Скидальских - напротив крепости, где появились на свет и мы с братом. Там мы и жили до событий февраля 1918-го года, уже описанных мною. Так что когда мы поселились в семье деда на Коммунистической, мой отец предстал пред остальными (коренными) обитателям квартиры в определённом смысле чужаком.
Мамины сестры открыто демонстрировали свою резкую неприязнь к нему. А как же: они такие культурные, образованные современные. А он ?! И всё-то его образование - хедер -начальная еврейская религиозная школа в Темир-Хан-Шуре, где между прочим обучали и русской грамоте (ведь школа все-таки в России). Но где уж там до "образованности и культуры". И приходилось слышать в его адрес "кавказский ишак", "азиат"... Папа с его удивительно мягким характером старался не обострять ситуацию и избегал их. Папа умер в 1972-м году в возрасте 89 лет. А мне тогда было уже 60. В этих записках мы не раз ещё встретимся с ним. А теперь о маме.
МАМА - Рахиль Ильинична, урожденная Леви,
МАМА - Рахиль Ильинична, урожденная Леви, была старшей в когорте трёх сестёр и первой, кто вышла замуж, повторюсь в своем предположении о том, что - не по своему выбору. Однако на моей памяти папа с мамой жили мирно, но "рулевым", головой семьи и авторитетом для нас, мальчишек была мама. Она умерла в 1963-м в возрасте 69 лет
ДЕДУШКА, БАБУШКА, ПРАБАБУШКА
"гримасы жизни"
ДЕДУШКА (астраханский) до революции был жестянщиком, хорошим мастером своего дела, владел соответствующей мастерской. Кавказский дедушка пристроил своего сына для обучения в эту мастерскую, и он (в будущем мой папа) искусством жестянщика вполне овладел. Но я астраханского деда помню уже потерявшим мастерскую в результате революционной бури, довольно старым и больным, И вот они "гримасы жизни" По мере ухудшения его здоровья, отношение к нему со стороны его дочерей, включая маму, становилось все прохладнее; и он замкнулся в себе, всё реже и реже стал выходить из своей комнаты. Болезнь развивалась и в 1924 году он умер. Меня удивило, какое горе демонстрировали домочадцы.
БАБУШКА. То что её имя "Неся" я узнал, когда сам стал дедом, а тогда взрослые обращались к ней - "мама". Для меня же и брата она была просто "бабушка". Теперь только я могу оценить, какая она была труженица. Вставала чуть свет и обслуживала всю "ораву". А ведь не было газовых плит. Помню русскую печь, кочергу, горшки, ухваты... Правда, в уборке и стирке женщины участвовали, да и в наш адрес летели распоряжения - "Принеси ведро воды", "Вынеси помои"...
Умерла бабушка во время Великой Отечественной войны, когда я уже в этом доме не жил.
ПРАБАБУШКА. Ничего о ней сказать не могу. Когда въезжали в квартиру - была, на полатях спала, а потом не помню как и когда из нашего детского сознания исчезла, вроде, как и не была. На полатях мы с братиком играем, будто всегда так и было. А теперь в результате послевоенных переделок и полатей нет.
БРАТ - ИсайБорис. В моих воспоминаниях, относящихся к периоду, когда мы с ним жили вместе, т.е. до моего убытия из дома, он будет неизменным участником моих воспоминаний, а о его дальнейшей жизни пока сообщу, что он в своё время женился, его дети - Левик и Рая создали свои семьи, имеют своих детей, а Рая так и внучку Алиночку, для которой, будь он жив, звался бы прадедушкой. Он умер 6-го января 1992 года в возрасте 79 лет от рака аденомы.
Вот так, из 9-ти человек, проживавших в квартире моего детства, пока ещё живущим остался я - последний. Вот и возникла идея написать эти мемуары для тех, кто пришёл в этот мир от них, как их "произведения". Если прибавить к их числу жен, мужей, их детей и внуков, то получается не мало, хотя я не думаю, что у них может пробудиться большой интерес к моим мемуарам. Зацепившись за просьбу моих детей - Юры и Бориса - написать всё таки историю моей жизни, я согласился скорее потому, что воспоминания нужны мне самому. Я как бы вторично "прогуливаюсь" по своей жизни и "пою её", как тётя Вера свои арии для себя, по зову души.
Исключительные красавицы. Я включаю в этот термин и маму и папу. И объективным подтверждением этому - их фотографии, относящиеся ко времени моего детства. А был и такой случай. Как-то на улице я (мне лет 14-15)обращаясь к маме, произнес "мама"... а какой-то старче с удивлением остановился и сказал: "Вот так мама! И что же это за игра природы такая - у такой красавицы такой некрасивый сын" И с улыбкой бормоча что-то вроде "ну и ну, бывает же", заковылял дальше. Обе тёти работали машинистками где-то на пристанях. Между собой различались во многом; Рива - старше, выше, строже, всегда готовая к перебранке. Вера - младшая, пониже ростом, всегда весёлая. обладала чудесным голосом и пела. Это от неё я впервые слышал арии из Травиаты, Риголето, Сильвы Кальмана и др. И когда спустя годы я слушал эти арии со сцены, из репродукторов радио, мне казалось, что в её исполнении эти арии звучали даже лучше. Очень жаль, что ни у кого в семье даже в мыслях не было осуществить её прослушивание музыковедами и пела она только по зову души для собственного удовольствия. Не помню, как реагировали на её пенье в семье, но я заслушивался и даже вторил. В году 33-34-ом она вышла замуж. В 35-м родила девочку, а муж ещё до рождения девочки из семьи сбежал. девочку назвали Мирой. Сейчас Мире уже 62. О ней речь впереди. Тёти же давно умерли: тётя Рива где-то ещё в 24-м-25-м - от заворота кишечника. а тётя Вера сравнительно недавно - в году 60-м-61-м - "от годов"
И наконец - о брате: